От благословения у Иверской издревле на Руси начиналось всё доброе и великое.

ВРАТАРНИЦА ПРАВОСЛАВНОГО ОТЕЧЕСТВА

«Хочу быть вашей Хранительницей не только в настоящей жизни, но и в будущей».

От огненного столпа на Афоне – до Монреальского чуда.

ИВЕРСКАЯ ЧАСОВНЯ В МОСКВЕ.

2002 г., Православие. Ру. Иверская икона Божией Матери в часовне у Воскресенских ворот с XVII века была и остаётся самой чтимой московской святыней. Существует легенда, что во время иконоборческих гонений в Византии при императоре Феофиле в 726 году в эту икону ударил копьём в правую ланиту один из воинов-иконоборцев по имени Варвар. И из неё сразу же потекла кровь. Кровоточащая рана так и осталась на лике Богородицы, поэтому Иверскую Богоматерь изображают с небольшой раной на лике. С тех самых пор икону стали почитать как чудотворную.

По преданию, в IX веке эта икона Божией Матери находилась в доме одной благочестивой вдовы, жившей около города Никеи. Во времена этого иконоборца Феофила к ней пришли императорские соглядатаи и предложили откупиться или отдать им икону для уничтожения. Вдова попросила воинов подождать до утра, чтобы собрать требуемые деньги, а когда они ушли, понесла икону к морю и опустила с молитвой в море. И тогда совершилось чудо: икона не утонула, а встала на ребро и понеслась по волнам.

Сын вдовы ушёл от преследований на Афонскую гору, где стал монахом Иверского монастыря. Он рассказал инокам о чудотворной иконе, бывшей у них в доме и о том, как она спаслась от иконоборцев.

Этот рассказ стал священным преданием монастыря. А почти через двести лет, 31 марта 999 г., афонские иноки увидели в море огненный столб, который поднимался над иконой Божией Матери. Ночью монах Иверского монастыря старец Гавриил увидел во сне Божию Матерь, которая велела ему идти по воде и взять икону в монастырь.

Три дня и три ночи братия молилась перед чудесно явившейся иконой, а потом поместили в соборной церкви, но утром обнаружили икону на стене, над монастырскими воротами. Несколько раз икону переносили обратно в церковь, и она каждый раз возвращалась на ворота. Снова старец Гавриил во сне узнал волю Богородицы: «Я не желаю быть охраняема вами, а хочу быть вашей Хранительницей не только в настоящей жизни, но и в будущей...»

Тогда монахи построили надвратный храм во имя Божией Матери и поместили в него чудотворный образ, который стал называться Иверской иконой Божией Матери Портатиссы (по-гречески Вратарница).

Иверская икона прославилась многими чудесами: она оберегала монастырь от врагов, около неё исцелялись больные, по молитвам иноков перед ней житница обители наполнялась мукой в неурожайные годы.

В XVII веке о чудотворной иконе узнали на Руси. В начале царствования Алексея Михайловича в Москву приехал архимандрит Афонского Иверского монастыря Пахомий для сбора пожертвований в пользу своей обители. Ближайший друг царя, архимандрит московского Новоспасского монастыря Никон, будущий знаменитый патриарх, просил его прислать в Москву точный список (так называли копию с икон) с чудотворной Иверской иконы.

Сохранилось предание, будто царь и Никон хотели получить настоящую икону и просили прислать им подлинный Иверский Образ Божией Матери из надвратной церкви. Но иноки не осмелились нарушить волю Пресвятой Богородицы и отдать чудотворную святыню из обители, куда Она сама явилась и где пожелала остаться.

Тогда иконописец Иверского монастыря Иамвлих Романов выполнил список с Иверской иконы, который ни одной деталью не отличался от подлинника. Краски были замешаны на святой воде, которой прежде, после напутственного Молебна, облили Иверскую икону и доску из кипарисового дерева, предназначенную для написания новой иконы.

13 октября 1648 года икону торжественно встретили в первопрестольной у Неглиненских ворот Китай-города и временно поместили в Никольском монастыре. Спустя некоторое время Иверскую икону отправили в Валдайский монастырь, а для Москвы Иверскому монастырю заказали сделать ещё один список с иконы.

Он прибыл в Москву 19 мая 1669 года, и его поместили на Неглиненской башне. Для защиты иконы и молящихся людей от ветра и дождя, над ней возвели небольшой деревянный навес. Так появилась в Москве Иверская часовня.

ХРАНИТЕЛЬНИЦА ПРАВОСЛАВНОГО ГОСУДАРСТВА.

Место было выбрано не случайно: Неглиненские ворота были главными воротами Китай-города, и через них по традиции совершались торжественные въезды русских царей на Красную площадь. Поэтому было у ворот и другое название: «Триумфальные». Ещё назывались они Курятными, по одному из торговых рядов неподалеку, где продавали кур, и Львиными, потому что рядом находился Львиный двор, где держали львов, подаренных Ивану Грозному английской королевой Марией Тюдор.

Именно с этого места в 1534 году стали строить самую крепостную стену Китай-города, которая поначалу на этом участке вообще не имела проездных ворот, а была приспособлена только для боя: здесь, над глухой стеной находились бойницы и стоки для смолы и кипятка.

В Кремль же проезжали с этой стороны через Троицкие и Боровицкие ворота. Потом стену пробили для проездных ворот. За свою более, чем столетнюю историю они настолько обветшали и пострадали, особенно в Смутное время, что в 1680 году царь Федор Алексеевич стал их перестраивать заново.

Над ними появились два высоких изящных шатра, увенчанные двуглавыми орлами, и на стене ворот поместили икону Воскресения Христова, отчего они и стали называться Воскресенскими. Кроме неё, по повелению государя на воротах «добрым письмом» были изображены: преп. Сергий, великомученик Георгий Победоносец, воин св. Феодор Стратилат и московские святители Петр и Алексей. Им под охрану вручалась Москва и её новый построенный город-Китай. Это была русская традиция: ворота, вход и выход из города, осеняли наверху иконами.

Известно, что при Анне Иоанновне в палатах, устроенных в светлице в верхней части ворот, помещалась пробирная лаборатория Монетного двора. Тут же при императрице Елизавете была первая гражданская типография и в апреле 1756 года даже начато печатание газеты Московского университета, открытого напротив годом раньше.

Синодальный Указ 1722 года уничтожил почти все часовни в Москве, но не тронул Иверскую. При Елизавете Петровне решено было её разобрать как обветшавшую, в документах помещение называли «деревянным чуланом» при иконе, но игумен Николо-Перервинского монастыря, к которому была приписана часовня, просил перестроить ее и над иконой возвели каменный приделок.

Свой окончательный (и современный) вид Иверская часовня получила в 1791 году, когда её перестроил Матвей Казаков, а в начале XIX века трудами художника Гонзаго часовня была «благолепно украшена»: снаружи обита жестью, украшена медными пилястрами с капителями, гирляндами и восьмиконечными звездами. Наверху установили позолоченную фигуру ангела с крестом. Дореволюционная часовня могла вмещать не более пятидесяти человек.

Москвичи всегда очень любили свою часовню, и никто не начинал своих дел, не помолившись перед чудотворным образом. Её называли «отрадным перепутьем для всех верующих».

ХРАНИТЕЛЬНИЦА РУССКОГО НАРОДА.

Благодатная сила московской Вратарницы была настолько велика, что её чтили не только москвичи и даже не только православные: на поклон к знаменитому чудотворному образу приходили католики, лютеране, сектанты и даже вовсе нецерковные люди. Вера и надежда на помощь оказывались сильнее человеческих убеждений. Купцы приходили сюда перед торговой сделкой, студенты и гимназисты – перед экзаменами.

Прославилась Иверская икона исцелениями больных. Часто Иверскую икону в особых каретах возили по домам москвичей, просивших отслужить молебен у постелей больных или просто под своим кровом. А чтобы часовня в это время не пустовала, был сделан точный список с иконы, который замещал её во время отсутствия. Есть версия, что именно список был передан после революции в храм Воскресения в Сокольниках, хотя многие старожилы и очевидцы подтверждают известие о том, что в названной церкви находится сам подлинник.

Каждый, кто приезжал в Москву, прежде всего, шёл поклониться Иверской. Сам основатель Петербурга, Петр I, москвич по происхождению, навлёк на себя неприязнь горожан тем, что, вернувшись в 1699 году из своего первого путешествия в Европу, он не поехал к Иверской, как это делали цари до него, а сразу же проскакал в Лефортово к своей возлюбленной Анне Монс.

Однако в 1721 году через Воскресенские ворота Петр Великий торжественно въехал в Москву после победы в Северной войне и заключения Ништадтского мира. Триумфальное шествие состояло «из целой флотилии устроенной наподобие настоящей, с распущенными парусами, при звоне колоколов всей Москвы, при громе пушек». Пётр одолел шведов – своих учителей, когда-то чеканивших медаль за победу над русскими под Нарвой!

Тогда царь остановился у Иверской часовни, где его с почётом встретило московское духовенство, сенаторы и военные, говорили ему приветственные речи, а юноши в белых одеждах пели кантаты.

Однажды ночью государь ехал в крытых санях мимо Воскресенских ворот, а навстречу запряжённый в шесть лошадей боярский рыдван, который опрокинул розвальни дьякона. Вместо помощи боярские слуги стали бить дьякона и не узнали царя, который за него вступился. «Кто там ещё едет в коробе!» –огрызнулись они. Разъярённый Петр отколотил палкой кучера и форейтора боярина и велел своему денщику поднять опрокинутые розвальни дьяка. А поутру разнёс самого боярина «за потворство холопам».

Со времен Петра все императорские особы, прибывавшие в Москву, в том числе и на коронацию, из новой северной столицы, прежде всего, приходили кланяться московской святыне и обязательно прощались с ней, возвращаясь в Петербург. А ещё у Воскресенских ворот в тюрьме два месяца сидел в оковах Емельян Пугачёв. Толпы народа сходились смотреть на него. Когда разбойник тряс кандалами, стоял ужасный звон и женщины падали в обморок от страха.

Есть легенда, что перед отбытием на казнь, на Болотную площадь в Замоскворечье, Пугачёв помолился на Иверскую часовню и поклонился на четыре стороны со словами: «Виноват перед Богом и государыней. Простите меня, православные!» Из толпы ответили ему тогда: «Бог тебе судья, злодей, ты убил, загубил моего отца, сестру, брата...» (По другой версии, произошло это на самой Болотной площади, уже перед казнью.)

Только однажды Иверская покинула Москву: в сентябре 1812 года, когда преосвященный Августин вывез её из города во Владимир вместе с Владимирской иконой, (список укрыли монахи Николо-Перервинского монастыря), где святыни пробыли два месяца и в ноябре 1812 года невредимыми вернулись в Москву.

В память об изгнании Наполеона в дореволюционной Москве ежегодно совершался Крестный ход: из Кремля шествие направлялось к часовне, Иверскую икону принимали на руки и с благоговением обносили её вокруг кремлевских стен. Великая москвичка Марина Цветаева писала об этой иконе с особой теплотой и верой, называла её сердцем Москвы:

А вон за тою дверцей,
Куда народ валит,
Там Иверское сердце,
Червонное, горит.
И льётся Аллилуйя
На смуглые поля.
Я в грудь тебя целую,
Московская земля.

КОЩУНСТВА БОГОБОРЦЕВ.

После революции над Иверской часовней жестоко надругались. В рождественский Сочельник 1923 года в Москве провели кощунственную акцию под названием «комсомольское рождество». Ее главное действие разворачивалось на площади перед Иверской часовней. А задача этого мероприятия сводилась к воспитанию в молодежи «правильного» мировоззрения и соответствующей морали.

Огромная толпа устроила нечто вроде «комсомольских» святок с ряжеными, только рядились в основном под православных священников и монахов, представляя их в самом безобразном виде. Страшное ночное шествие отправилось с Петровки по Большой Дмитровке к Садовой, а оттуда по Тверской к площади Революции, где развернулось главное действие.

Впереди несли плакаты с непристойными надписями, чучела богов древневосточных и мировых религий: Озириса, Мардука, Аллаха, Будды, кощунственные изображения православных святых. Не оставили и другие религии: там были и раввины, и протестантские пасторы, и римский папа, и китайский бонза.

В центре процессии комсомольский «поп» Андрей Шохин (так названный в газетах) зычно пел «акафист» Марксу. Перед Иверской часовней был устроен грандиозный костёр, в котором сожгли всю религиозную атрибутику под бравурные песнопения комсомольского хора.

А утренние газеты приглашали весной ещё повеселиться на комсомольской «пасхе», напоминая взять с собой побольше свистков и дудок: вышибать тысячелетнюю дурь, так с треском!

Иверской часовни вскоре не стало: её снесли, а икона была перенесена в храм Воскресения в Сокольниках. На месте часовни в 1929 году временно установили уродливую скульптуру рабочего: нового «соцвратарника». В правой руке он грозно сжимал опущенный молот, а левую выбрасывал вверх в вертикальном приветствии.

В 1931 году снесли и Воскресенские ворота – освободили место для прохода демонстрациям и автомобильному движению. И только в начале 90-х годов прошлого века на Афоне снова сделали список с подлинной Иверской иконы. В ноябре 1994 года Патриарх Алексий II освятил закладку Иверской часовни и Воскресенских ворот. Менее чем за год они восстановлены по решению московского правительства по проекту Олега Журина.

25 октября 1995 года часовня вновь была открыта. В Москве существует и приходская церковь Иверской Божией Матери на Большой Ордынке. Построенная ещё до Романовых, она прежде была освящена в честь великомученика Георгия Победоносца, а затем появился придел Иверской иконы.

В 1798 – 1802 г.г., во время перестройки церкви, был создан престол в честь Иверской иконы, а бывший Иверский придел стал Георгиевским. Известно, что архитектором тогда был известный мастер московского классицизма И.В. Еготов, построивший в городе новое здание Лефортовского военного госпиталя. В советское время церковь была закрыта и полуразрушена. В ней поочерёдно размещались заводской клуб и художественная галерея. А в 1992 года церковь возвращена верующим.

Под шатром Иверския сени нерушимой.

LUCH 2009