Лицеист N 1: цвет земли родной.

Он не пришёл, кудрявый наш певец,

с огнём в очах, с гитарой сладкогласной.

Под миртами Италии прекрасной

он тихо спит, и дружеский резец

не начертал над русскою могилой

слов несколько на языке родном,

что некогда нашёл привет унылый

сын Севера, бродя в краю чужом.

Николай Александрович Корсаков.

Рисунок К. Гампельна.

1800 – 26. 09. 1820 гг.

Три мушкетёра. Три светоча. Один подвиг.

Происходил из знатного, но обедневшего рода Корсаковых. Отец – отставной Гвардии прапорщик Александр Степанович Корсаков, мать урождённая Рязанова. Брат М. А. Дондукова-Корсакова и П. А. Корсакова, издателя известного тогда журнала «Северный наблюдатель». Корсаков был соучеником Пушкина в Царскосельском Лицее, занимал комнату № 43. В 1812-м году первым стал выпускать литературный рукописный журнал «Неопытное перо», авторами которого стали: он сам, Пушкин и Дельвиг. Так её величество Фортуна с самого начала избрала и благословила великолепную Троицу на славное, но и тяжкое поприще. В этом журнале и был помещён один из первых лирических опытов, стихотворение Пушкина «Роза». Все 6 лет Лицея друзья-пииты были неразлучны как три мушкетёра.

Корсаков был глубоко начитанным, умным, вместе с тем скромным и мягким человеком. Истинный романтик, он тоже писал стихи – в основном сатирические или юмористические, но более всего был известен, как музыкант: прекрасно пел, виртуозно играл на гитаре, сочинял музыку. Пожалуй именно Николай Корсаков являлся лучшим из лучших юных дарований Лицея: ярчайшим, подающим огромные надежды воспитанником первого (Пушкинского) выпуска. В стихотворении «Пирующие студенты» (1814) Пушкин упоминает его игру на гитаре и называет Корсакова «милый наш певец, любимый Аполлоном». Популярностью пользовались его романсы на стихи Пушкина и Илличевского: «Делия драгая», «К живописцу», «Вчера мне Маша приказала». По словам Пущина, «эти стансы пелись тогда юными девицами почти во всех домах, где Лицей имел право гражданства».

«Дух лицейских трубадуров» – поэтический сборник, составленный в 1816-м году собственноручно юными поэтами. Это был не просто союз единомышленников, но творческое Братство трёх начинающих великанов от Поэзии и Литературы. Все трое были исключительно одарены, наделены живостью и остротой ума, творческим темпераментом; все трое имели изумительные душевные качества: доброту, честность, чистоту помыслов, верность дружбе, жертвенность, искреннюю любовь к Отечеству. И наверное не раз, собравшись вместе для како-то нового замысла, все трое в один голос восклицали: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой Друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!»

Возможно Николай Корсаков не был первым учеником по усердию и прилежанию, но что касается талантов, почерка, владения языками и изысканных манер – ему не было равных. Пушкин преклонялся перед другом, равно обожая и его, и Дельвига, а после их безвременной кончины скорбел всю жизнь. После окончания Лицея (Корсаков получил похвальный лист № 3 с правом на серебряную медаль), Николай стал сотрудником Министерства Иностранных дел. Осенью 1819-го года он был прикомандирован к Русской Миссии в Риме. Предчувствия видимо уже посещали юного дипломата, и он написал Е. А. Энгельгардту: «Любезный Егор Антонович! Еду на днях в чужие края, не знаю, надолго ли, не знаю, вернусь ли»...

В Италии он заболел и вскоре скоропостижно скончался во Флоренции, от чахотки. Но до последнего вздоха оставался лидером Республики Лицей, жил памятью о верных своих, милых друзьях и наставниках. И что самое удивительное: невероятным образом сумел с ними попрощаться, даже передать привет. Который запечатлен в камне и до сей поры (!) открыт для почитателей творчества А. С. Пушкина. Е. А. Энгельгардт, директор Императорского Лицея, с великой грустью рассказывал В. П. Гаевскому: «…За час до смерти он сочинил следующую надпись для своего памятника, и когда ему сказали, что во Флоренции не сумеют вырезать русские буквы, он сам начертал её крупными буквами и велел скопировать на камень»:

Прохожий, поспеши к стране родной своей!

Ах, грустно умереть далёко от друзей!

Недавно на греческом кладбище в Ливорно (Италия) обнаружено надгробие лицеиста «N 1» с надписью на русском языке (сайт rodtour.ru, «Русский Путешественник»). Но все личные бумаги (увы, лицейский архив и весь самиздат!) Н. А. Корсакова кажется бесследно утеряны. Официальная краткая биография не содержит даже точной даты рождения. Однако такова степень обаяние и какая-то безбрежная, истинно русская мощь этой личности, что память живёт в веках, и мы всегда вспоминаем князя Николая Александровича в День Лицея. Пушкин посвятил Н. А. Корсакову стихотворение «Гроб юноши» и упоминает его в стихотворении «19 октября». В обоих стихотворениях чувствуется боль и скорбь; поэту трудно писать о Друге, кто по-прежнему жив в сердце. Не хочет, не может смириться Пушкин с этой потерей и не верит в неё.

По мнению авторов исследования о лицейских товарищах Пушкина, М. и С. Руденских, «Николай Корсаков из всех соучеников Пушкина, пожалуй, наиболее близко стоял к нему и по своему темпераменту и по значительной природной одарённости». В свете последовавших вскоре за его кончиной событий, внезапный уход Николая Корсакова не выглядит столь уж нелепым или абсолютно случайным. Возможно, кончина этого юноши, светлой души и искренннего Друга поэта – в чужой стране, вдали от всех, была ДОПУЩЕНА СВЫШЕ. Да не был бы связан потом с делами декабристов: с бунтарскими помыслами, оправданием насилия и даже цареубийства. Так и покинул Николай Александрович сей мир: во всей чистоте души, во всём блеске талантов и дарований, на Воздвижение Креста Господня, 26 сентября 1820-го года. Возможно рыцарская душа сына Вечной России хранила все годы Пушкина и сегодня верно стоит на страже Русского Духа, Русской Славы и многострадального Отечества нашего. Кто знает, кто знает... ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!

ГРОБ ЮНОШИ.

Сокрылся он,

любви, забав питомец нежный.
Кругом его – глубокий сон
и хлад могилы безмятежной...

Любил он игры наших дев,
когда весной в тени дерев
они кружились на свободе.
Но нынче в резвом хороводе
не слышен уж его припев.

Давно ли старцы любовались
его весёлостью живой?
Полупечально улыбались
и говорили меж собой:

«И мы любили хороводы,
блистали также в нас умы;
но погоди: приспеют годы,
и будешь то, что ныне мы.

Как нам, о мира гость игривый,
тебе постынет белый свет.
Теперь играй...»

Но старцы живы,
а он увял во цвете лет.

И без него друзья пируют,
других уж полюбить успев;
уж редко, редко именуют
его в беседе юных дев.

Из милых жен, его любивших,
одна, быть может, слёзы льёт.
И память радостей почивших
привычной думою зовёт...

К чему?..
Над ясными водами
гробницы, мирною семьёй,
под наклоненными крестами
таятся в роще вековой.

Там, на краю большой дороги,
где липа старая шумит,
забыв сердечные тревоги,
наш бедный юноша лежит...

Напрасно блещет луч денницы,
иль ходит месяц средь небес,
и вкруг бесчувственной гробницы
ручей журчит, и шепчет лес.

Напрасно утром за малиной
к ручью красавица с корзиной
идёт и в холод ключевой
пугливо ножку опускает:

ничто его не вызывает
из мирной сени гробовой...

1821г.

Акварель И. Эндера. 1820 г.

О, их глаза как бриллианты на сердце оставляли след...

Постскриптум.

Сколь великие любовь, уважение, даже преклонение отмечались среди воспитанников Лицея к своему лидеру, свидетельствуют эти две небольшие ссылки:

Из воспоминаний Е. А. Энгельгардта, директора Императорского Царскосельского Лицея. Запись Я. Грота. «Вчера я имел от Горчакова письмо и рисунок маленького памятника, который он поставил нашему бедному трубадуру Корсакову под густым кипарисом, близ церковной ограды во Флоренции… (в Ливорно). Этот печальный подарок меня очень обрадовал». Дневниковая запись из книги Н. Эйдельмана «Прекрасен наш союз..» стр.158.

«Сестра Кюхельбекера, Юлия Карловна, поклонится в Италии тому маленькому памятнику Корсакова, сорвет листок с померанцевого дерева у могилы». Листок этот, по свидетельству современников, Кюхельбекер хранил, как реликвию, как святыню, вместе с портретом матери, с единственной дошедшей до него, рукописью отца, с последним письмом и застежкою от манишки Пушкина и письмом В. А. Жуковского. Н. Я. Эйдельман. «Прекрасен наш союз»... История одного класса. Москва. Издательство «Молодая гвардия». 1982 г. стр.189.

«Его высокоблагородию господину Павлу Александровичу Корсакову... Порховской уезд, Псковской губернии, имение Буриги, в собственные руки». Это адрес брата, который нашли в дипмиссии, когда умер Корсаков. И второй адрес, на который писал из Италии Николай Александрович, это: директору Императорского Лицея. Для человека, хоть немного склонного к духовному анализу, этот факт откроет возможно самое главное в загадке судьбы юного героя...

LUCH 2010 – 2012